АГРОНОВОСТИ.РФ
В Москве и Санкт-Петербурге свежая спаржа продавалась большую часть года, причем центром ее культивирования была именно патриархально-купеческая Москва. Московские огородники практиковали своеобразный способ «паровой выгонки» спаржи в открытом грунте, который значительно отличался от общепринятой культуры. Лучшей считалась зимняя московская спаржа: она была белой, толстой, характерной веретенообразной формы и менее волокнистой, чем грунтовая.
Россия родина спаржи?
«Сие растение не имеет никакого порока»
В диком виде спаржа редко употреблялась в пищу. Вероятно, культуре кулинарного ее употребления в России положили начало проживавшие в Москве голландцы. Немец Адам Олеарий, неоднократно посещавший «Московию» в 16301640-х годах, писал: «Тут же имеются и всякого рода кухонные овощи, особенно спаржа толщиною с палец, какую я сам ел у некоего голландского купца, моего доброго друга, в Москве». Следовательно, культурная история спаржи в России насчитывает не менее 400 лет.
В «Огороднике» (1817) Лёвшин добавлял: «Огородное сие растение при всех своих хороших качествах не имеет никакого порока: она здорова, приятна вкусом, хорошо урожается и у искусного огородника может снабжать стол три месяца». Тульский ученый выделял три рода спаржи: голландскую, замечательную своей толщиною, обыкновенную и дикорастущую.
А что же столица? Знаменитый петербургский огородник Ефим Грачёв относил начало промышленного (коммерческого) разведения спаржи в Санкт-Петербурге к 1815 году. Однако спаржа, как и артишоки, упоминаются среди «огородных продуктов» петербургского зеленщика раньше, в 1799 году. К концу 1860-х годов спаржа стала для петербургских хозяев обыкновенным овощем. «Это растение почти каждым хозяином возделывается, хотя и не в больших размерах», читаем в редакционном примечании к статье Грачёва в «Трудах Императорского Вольного экономического общества» (1868).
Самая обширная спаржевая плантация дореволюционной России находилась в Хамовниках и принадлежала потомственным огородникам Пышкиным. Даже по современным меркам она занимала внушительную площадь в 12 десятин (13 га). Там собирали «удивительного качества спаржу». Выращиванием спаржи в той или иной мере занимались почти все профессиональные московские огородники. Обычно под спаржу выделяли около гектара земли, а наименьшая плантация занимала девять соток.
Русский подход
Молодые, не вышедшие на поверхность земли ростки спаржи белого цвета. Зелено-фиолетовый цвет они приобретают под воздействием солнечного света. Белую спаржу предпочитают в Бельгии, Германии и большей части Франции. В Великобритании, большей части Италии и США популярнее зеленая спаржа.
Детальное описание агротехники можно почерпнуть уже в послереволюционной брошюре Кичунова «К культуре и выгонке спаржи» (1920), в которой обобщён практический опыт московских огородников. Стоит отметить, что одним из главных факторов успеха было поддержание оптимальной температуры почвы. Для этого навоз часто перетрушивали (ворошили, перетрясывали), чтобы его теплота была равномерной. При выгонке зимней спаржи слой навоза покрывали рогожами для сохранения в нём теплоты и защиты от мороза. С наступлением сильных морозов рогожи клали в два ряда и дополнительно покрывали их сверху небольшим слоем навоза.
«При температуре более низкой, чем нужно, [спаржевый побег] выходит тонкий с толстою головкой, при благоприятной же бочкообразный и с острою головкой; напротив, при слишком теплой температуре головка обсасывается, краснеет и подопревает», писал Грачёв. Кроме того, всегда существовала опасность «сжечь» или «обжечь» свежим навозом нежные спаржевые ростки, а собирая урожай при низкой температуре заморозить растения.
«Помимо массы забот, зимняя выгонка спаржи требует очень большой опытности, то есть долголетнего навыка и неослабного внимания, которое у огородника не должно прерываться не только днём, но иногда даже и ночью, писал Кичунов. Для того чтобы вполне овладеть технической стороной спаржевой зимней выгонки и вести это дело коммерчески, необходимо лет десять практики».
«Замечательная толстая белая спаржа»
Московские огородники делили спаржу на собственно «паровую», получаемую с августа по апрель, и «воздушную», урожай которой собирали с середины апреля до 10 мая (23 мая по новому стилю). Второе название было условным, поскольку воздушную спаржу тоже выгоняли. Обыкновенной грунтовой спаржей, выращенной без применения свежего навоза, профессиональные огородники в Москве не занимались. Паровая спаржа, в свою очередь, делилась на раннеосеннюю выгнанную с середины августа до конца сентября, позднеосеннюю с конца сентября до половины ноября и зимне-ранневесеннюю с 15 ноября по 15 апреля. С середины мая по июнь в Москву поставлялась царскосельская спаржа, которая поспевала немного позднее. Таким образом, без урожая спаржи город оставался не более двух месяцев в году.
Лучшей (и самой дорогой) была зимняя спаржа. «Спаржевые ростки, пройдя через теплый или горячий слой свежего навоза, утолщаются или раздуваются, пояснял Николай Кичунов. Поэтому не нужно удивляться, что мы видим зимою московскую спаржу овальной утолщенной формы, вроде сигары или веретена, но не в виде правильной формы сильно вытянутого цилиндра». Ростки позднелетней и раннеосенней спаржи были «тонкими без припухлости» и более волокнистыми. Такой же получалась в московском климате и спаржа, выращенная обычным способом.
Из-за трудоемкого и затратного способа выращивания спаржа везде и всегда считалась деликатесом. Василий Лёвшин называл спаржу и артишок «прихотными» растениями, то есть удовлетворяющими прихотям, не столь необходимыми. В дореволюционных пособиях по огородничеству спаржу, артишок и кукурузу выделяли в категорию десертных овощей.
В романе Ивана Гончарова «Обломов» спаржа противопоставлена репе как примета зажиточного быта. «Как вдруг этот барин, разбирала она, станет кушать вместо спаржи репу с маслом, вместо рябчиков баранину, вместо гатчинских форелей, янтарной осетрины соленого судака, может быть, студень из лавочки». Нередко можно встретить спаржу в меню дореволюционных парадных обедов. Например, в программе свадебного ужина 1911 года, выдержанного в старорусской стилистике, фигурирует «хлебово горѧчее съ сладкимъ коренемъ аспержею». В то же время в Москве спаржей наряду с огурцами и редькой/редисом торговали уличные разносчики, что можно считать маркером ее относительной доступности.
В продаже спаржа разделялась на два сорта: суповую и соусную. Первая была тонкой и волокнистой, вторая толстой и всегда продавалась с головками, так как подавалась целиком (с соусом). В длину ростки московской спаржи были около 20 см. Суповая спаржа стоила в среднем в три раза дешевле соусной. Зимой цена на любую спаржу вырастала в три-четыре раза. Кроме того, в дореволюционных лавках можно было купить консервы из русской и французской спаржи.
В 1920-е годы Николай Кичунов ожидал расширения спаржевой культуры в Москве, развития спаржево-консервного дела и превращения этого овоща из изысканного в демократический. Вместо этого в советские годы полностью исчезла не только московская культура спаржи, но и память о ней. Вернулась она на русский стол, хотя и не в прежних объемах, только после 1991 года.
